— У тебя отличный слух, детка, — вставила Бетани.

— Я слышу то, что слышу. И я слышу какие-то звуки. Оттуда. — Она указала на восток и обвела всех невидящими глазами. — Это плохой звук. Ужасный звук, жуткий.

— Если вы знаете, что это за звук, маленькая мисс, может, это нам чем-то поможет.

— Я не знаю. Но звук этот приближается. — Дрожащей рукой она надела очки. — Мы должны убраться отсюда. И побыстрее. Потому что надвигается зло. Зло, издающее потрескивающие звуки.

— Дайна, в самолете, на котором мы прилетели, практически не осталось топлива, — напомнил Брайан.

— Значит, вы должны залить в него топливо! — пронзительно закричала Дайна. — Надвигается беда, вы это понимаете? Надвигается, и, если мы не улетим до того, как она настигнет нас, мы все умрем! Мы все умрем!

Голос ее сломался, она зарыдала. Не сивилла, не пророчица, а маленькая девочка, вынужденная жить в кромешной тьме. Дайна поплелась к ним, уверенности в себе как не бывало. Лорел успела подхватить ее, прежде чем девочка наткнулась на одну из веревок, огораживающих зону контрольно-пропускного пункта, и прижала к себе. Лорел попыталась успокоить девочку, но в ушах по-прежнему звенели ее слова: «Если мы не улетим до того, как она настигнет нас, мы все умрем!»

Мы все умрем!

12

Крейг Туми услышал, как заверещала эта девчонка, но не стал прислушиваться к ее воплям. Он нашел то, что искал, в третьем из открытых им шкафчиков. На дверце значилось: МЭРКИ. На верхней полке лежал ленч мистера Мэрки: сандвич, аккуратно завернутый в плотную бумагу. На нижней стояли уличные туфли мистера Мэрки. Между ними на крючке висели белая рубашка и пояс с кобурой. Из кобуры торчала рукоятка служебного револьвера мистера Мэрки.

Он расстегнул кобуру, достал револьвер. В оружии Крейг ничего не понимал и не мог сказать, какого револьвер калибра, тридцать второго, тридцать восьмого или сорок пятого, но ума разобраться с устройством револьвера ему хватило, так что несколько секунд спустя он смог откинуть барабан. Убедился, что во все шесть гнезд вставлены патроны, услышал щелчок, подтверждающий, что барабан встал куда надо, затем обследовал курок и обе стороны рукоятки. Искал он рычажок предохранителя, но его, похоже, не было. Крейг положил палец на спусковой крючок, осторожно нажимал до тех пор, пока не увидел, как двинулись курок и барабан, и, удовлетворенно кивнув, снял палец.

Повернулся к двери и внезапно осознал, как же он одинок в своей взрослой жизни. Револьвер словно прибавил в весе, потянув руку вниз. Теперь Крейг стоял, ссутулившись, с брифкейсом в правой руке и служебным револьвером исчезнувшего охранника в левой. А на лице его застыла безмерная тоска. Он вспомнил сцену из детства, сцену, о которой и думать забыл: двенадцатилетний Крейг Туми лежит на кровати в своей комнате, заливаясь горючими слезами. В другой комнате громко играет стереопроигрыватель и его мать пьяным голосом поет вместе с Меррили Раш: «Назови меня… утренним ангелом, крош-шка… прикоснись к моей щеке… прежде чем покинешь меня, крош-шка…»

Он лежал на кровати. Дрожал. Плакал. Беззвучно. И думал: «Почему ты не можешь любить меня и оставить меня в покое, мама? Почему ты не можешь любить меня и оставить в покое?»

— Я никому не хочу причинять вред, — сквозь слезы пробормотал Крейг Туми. — Не хочу, но это… непереносимо.

У другой стены выстроились телемониторы, все погасшие. Он уставился на них, и в это мгновение ему едва не открылась истина, оставалось совсем немного, чтобы понять, что произошло, что происходит. Сквозь сложную систему психологических блоков правда почти прорвалась в бомбоубежище, в котором он прожил всю жизнь.

Весь мир ушел, Крейги-Вейги, твердила ему мать. Весь мир ушел, кроме тебя и людей, оставшихся на этом самолете.

— Нет, — простонал Крейг и упал на один из стульев у стола в центре комнаты. — Нет, это не так. Быть такого не может! Я отвергаю эту идею. Полностью отвергаю.

Лангольеры были здесь, и они вернутся. Как всегда, голос отца заглушил голос матери. Тебе бы лучше смотаться отсюда до их прибытия… ты же знаешь, что за этим последует.

Он знал, естественно. Они съедят Крейга Туми. Лангольеры сожрут его заживо.

— Но я не хочу причинить кому-то вред, — отстранение повторил он.

На столе лежал бланк с графиком дежурств. Крейг поставил брифкейс на пол, положил револьвер на стол. Взял бланк, с минуту изучал его невидящим взглядом и… начал отрывать полосу с левой стороны.

Ри-и-ип.

Скоро он уже был загипнотизирован растущей на столе стопкой узких полосок бумаги. Но и тогда голос отца продолжал звучать в голове Крейга: Ты же знаешь, что за этим последует.

ГЛАВА 5

Коробка бумажных спичек. Приключения сэндвича с салями. Ещё один пример использования дедуктивного метода. Аризонский Еврей играет на скрипке. Единственный звук в городе

1

Мертвую тишину, повисшую в зале ожидания после предупреждения Дайны, нарушил Роберт Дженкинс.

— У нас, конечно, есть проблемы, — заговорил он голосом опытного лектора. — Если Дайна что-то слышит, а учитывая продемонстрированные ею незаурядные способности, я склонен думать, что так оно и есть, неплохо бы знать, какая беда надвигается на нас. Мы не знаем. Это одна проблема. Недостаток топлива в самолете — другая проблема.

— Тут стоит «727», — напомнил Ник. — Подогнанный к посадочному тоннелю. Ты сможешь лететь на нем, Брайан?

— Да.

Ник посмотрел на Боба, как бы говоря: вот видите, один узел мы уже развязали.

— Предположим, что мы сможем взлететь. И куда мы отправимся? — продолжил Боб Дженкинс. — Третья проблема.

— Подальше отсюда, — без запинки ответила Дайна. — Подальше от этого звука. Мы должны держаться подальше от этого звука, от его источника.

— И сколько времени в нашем распоряжении? — мягко спросил ее Боб. — Когда это неведомое доберется сюда. Дайна? Можешь сказать хотя бы приблизительно?

— Нет, — ответила она, прильнув к Лорел. — Я думаю, оно еще далеко. Я думаю, у нас еще есть время. Но…

— Тогда почему бы нам не последовать предложению мистера Уэрвика? — спросил Боб. — Давайте перейдем в ресторан, перекусим и обсудим, что делать дальше. Еда оказывает благотворное влияние на часть организма человеческого существа, которую месье Пуаро любил называть маленькими серыми клетками.

— Мы не должны оставаться здесь, — настаивала на своем Дайна.

— Пятнадцать минут. Не больше, — не сдавался Боб. — Даже в твоем нежном возрасте ты должна знать, Дайна, что перед тем, как приступить к действиям, очень неплохо и подумать.

И тут Алберт понял, что у писателя есть свои причины перебраться в ресторан. Маленькие серые клетки мистера Дженкинса работали отлично и на голодный желудок. Учитывая более чем интересный анализ сложившейся ситуации, проведенный на борту самолета, писателю и теперь было что сказать.

«Он хочет нам кое-что продемонстрировать, — решил Алберт. — Доказать какую-то свою мысль».

— У нас наверняка есть пятнадцать минут, не так ли? — вмешался он.

— Ну… полагаю, что да, — с неохотой признала Дайна.

— Отлично, — подвел итог Боб. — Пошли. — И направился к ресторану, не сомневаясь, что остальные последуют за ним.

Брайан и Ник переглянулись.

— Пойдемте, — сказал им Алберт. — Он знает, что делает.

— Что?

— Точно сказать не могу, но идет он туда не только для того, чтобы перекусить.

Алберт последовал за Бобом, Бетани — за Албертом, остальные потянулись за ними. Лорел вела Дайну за руку. Маленькая девочка побледнела как полотно.

2

Ресторан «Девятое облако» скорее представлял собой кафетерий, с большим холодильным шкафом, в котором стояли напитки и лежали сандвичи, длинным прилавком из нержавеющей стали, двумя микроволновыми печками. Все блестело чистотой. Нигде не осталось ни крошки, ни капли жира. Посуда ровными рядами стояла на полках.